"Идиот!"
Табо, конечно, понял это гораздо раньше. Но я так давно не общался с соплеменниками, стараясь избегать прайдов и не связываться с зачастую агрессивно настроенными одиночками, что наивно верил в добродушный приём. Однако, увы. Львицам, в отличие от меня, похоже, было что терять, так что они испугались. И это меня развеселило. Я понимал, что они  боятся засады, но тут был лишь один несчастный гиен, который при желании едва бы смог от них убежать. Не говоря уже о нападении. А эти дамочки прямо-таки всполошились. Если та, что упомянула имя Реймонда и по моим предположениям могла оказаться той самой Кэйлаш, на первый взгляд сохраняла спокойствие и даже осмелилась предположить, что крокут - и есть мой друг, то её "подруга" была более консервативна не смогла скрыть своего волнения.
Признаюсь, что и мне стало не по себе. Я не терял надежды на свой дипломатический талант и знал, что в случае нападения на моего друга, я смогу его защитить, но мне очень не хотелось, чтобы дело принимало такой оборот. И я бы корил себя за то, что вздумал остановиться здесь, если бы этот риск  не был  бы оправдан. Но он должен был уберечь нас от риска более серьёзного: мы оказались на чужой территории, а эти львицы, судя по услышанному мной отрывку их разговора, знали о царивших здесь порядках. Так что стоило попробовать, чтобы не нарваться на ещё большие неприятности. Более того мне была интересна реакция львов на моего спутника: насколько безопасно для него и для меня наше партнёрство (именно нашей затеи с охотой). Может быть, ему было бы лучше укрыться где-нибудь, чтоб лишний раз не нарываться. И если последнее моё намерение уже частично себя оправдало, то к удовлетворению первого мне только ещё предстояло подступиться. Но я не торопился с этим, боясь спровоцировать львиц, которым я и без того казался подозрительным.
- Да, это полный бред, - начал я (мне послышалась, что именно таким образом отозвалась одна из львиц о нашем дуэте), - тем не менее... Давайте по порядку, - фраза, после которой всякий вместо обещанной систематизированной информации несёт бессвязную околесицу. - Да, это странно, но факт. Не думаю, что вы захотите выслушивать историю нашего на первый взгляд нелепого союза. Да оно и ни к чему. Скажу только, что мой компаньон единственный представитель своего вида, составляющий мою скромную свиту и его собратья ему не меньшие враги, чем вам.
Произнося свою речь, я не сделал ни шага навстречу львицам, покуда не мог быть полностью уверен в том, что они поверят мне, в связи с чем согласовал своё местоположение с тем, чтоб в случае чего ринуться на подмогу Табо. Несмотря на то, что я, по сути, был вынужден оправдываться и выпрашивать снисходительности, голос мой звучал решительно, в нём даже чувствовался некий вызов (не столько львицам, сколько устоявшийся системе межплеменных отношений в целом), но притом тон его не был лишён учтивости. Хоть моё тело и было напряжено не в меньшей степени, чем у моих собеседниц, в моей позе не было ничего угрожающего, а мой взгляд выражал готовность как остаться или покорно уйти, если будет необходимость, так и постоять за себя и своего друга.
- Я могу поклясться в последнем, если потребуйте. Хотя за прошедший день я уже превысил свой лимит, но... сегодня, стало быть, новое утро, так можно начинать заново... - последние слова я с усмешкой пробурчал себе под нос, вновь представив укоризненный взгляд Айхею в адрес моей персоны. - Словом, мне незачем вам врать...
Аргументы в нашу пользу у меня кончились. Оставалось только одно: предостережение. На случай, если моих аргументов им было недостаточно.
- Прайд не жалует, говорите... Спасибо за предостережение. Но мне, как вы выразились, тоже плевать: если найдётся кто-то, кто посмеет поднять лапу на моего друга, то ему придётся пожалеть об этом.
Я был уверен, что, несмотря на подмену адресата абстрактным прайдом, которому сейчас нет никакого дела до моих разглагольствований, львицы не без оснований примут мои слова на свой счёт.
- Ну так что? - поинтересовался я, немного выждав. - Вы всё ещё согласны разделить с нами своё общество или предпочтёте, чтоб мы дальше шли своей дорогой, не омрачая ваше утро?
Звать Табо я не торопился. Ему не следовало показываться им до тех пор, пока они не успокоятся. Да, я смог бы его защитить. Но лучше без лишних провокаций. Я не особо умел читать в душах чужаков, но первое впечатление заставляло желать лучшего.
"Одна какая-то нервная. Но это ещё куда не шло. Меня больше напрягает вторая, "Кэйлаш", с её показной холодностью и кажущимся равнодушием. Впрочем, каждый защищается по-своему. Неизвестно, как я бы вёл себя, оказавшись на их месте..."

Кейлаш внимательно смотрела на незнакомца в ожидании его ответа. Ее бывшая подруга тем временем не поверила предположению кошки и сообщила, что это полный бред. Да и сама светлая, если бы не чувствовала так явно запах падальщика, никогда не решилась это предположить. Но она была уверена, что гиена одна, потому что иначе запах был более четкий и единственный вариант атаковать – только окружением, но присутствие чувствовалось только с одной стороны, как казалось львице.
Вскоре темногривый начал говорить и в итоге подтверждал мысли нашей героини. Гиен – это действительно друг льва и он не особо желает рассказывать историю их знакомства, весьма умно скинув все на то, что сами львицы не захотят его слушать. И к тому же добавил, что другие гиены для того, кто скрывался также враги.
Краем глаза Кей взглянула на напряженную спутницу, услышав ее уверенный, но в то же время смиренный голос. А спустя пару мгновений она также заметила, что та даже сделала осторожный шаг в ее сторону. Хоть немного доверия, но осталось. И это в душе радовало, внешне синеглазая лишь улыбнулась уголками губ. Неизвестно – была ли она довольна действиями своей подруги или кратким повествованием льва.
Уверенный голос незнакомца заставлял задуматься о том, что если бы они решили атаковать, то им бы пришлось драться с этим довольно немаленьким противником. Но, конечно, сейчас это было ни к чему. Так что хищница вновь внимательно посмотрела на льва, который, кстати, продолжил свой монолог.
- А мне все же интересна Ваша история, мистер…? – слегка склонив голову спросила кошка, надеясь, что тот представится. На самом деле ей уже не терпелось увидеть этого героя сюжета, однако, догадывалась, что пока львицы не подтвердят их желание продолжать общение с ними обоими, то лев не станет подвергать опасности друга. Это было благородно и необычно в наше время. Ведь Кей слышала, что вражда со временем только ожесточилась. Быть может мир все еще возможен?
- Это просто замечательно, но… есть ли в этом смысл, бороться со всем прайдом в одиночку, если можно просто уйти? – добавила она в ответ после слов льва насчет того, что он готов за друга порвать любого.
- И если Вы имеете ввиду нас, то лично я не сумасшедшая, чтобы бросаться на всех, кого вижу (пусть это будет даже гиена) без причины… - львица приподняла одну бровь и ее губы сомкнулись в тонкую линию. Возможно, рыжий сообщил так, чтобы предостеречь всех, возможно, ему не нравилась нормальная реакция подруги Кейлаш. Размышлять можно было бесконечно…
- Как я уже говорила ранее, мне все равно, - светлошкурая отвела взор и наконец взглянула на Джамилу. Интересно как она отреагирует на все произошедшее.
Но львица чувствовала, что мышцы слегка расслабились, слова льва возымели свою силу, так что совсем скоро он, скорее всего, сможет праздновать свою маленькую победу.

В нужном месте я представился именем Кивули. Мои слова их отчасти успокоили, но недоумение осталось. Оно и ясно. Я бы даже сказал: они хорошо держались.
- Спасибо за тёплый приём!
Когда они подтвердили своё гостеприимство, я отвесил каждой учтивый поклон. Признаться, не было желания распинаться по поводу нашего с Табо знакомства. Неловко, глупо да и, честно говоря, я устал. Так что, приняв приглашение львиц и вместе с тем не пренебрегая соображениями осторожности, я прилёг на ближайшем ко мне камне, расположенном на некотором расстоянии от того, на котором лежала светлошкурая львица.
- Думаю, мой друг более красноречив, так что, с вашего позволения, не я, а он расскажет вам эту захватывающую и вместе с тем душераздирающую историю о двух идиотах, чей хвост всегда навострён в сторону неприятностей, - аннотация вышла неплохая. И даже очень в стиле гиена (за короткое время нашего общения я уже успел усвоить его манеру говорить).
Наконец я повернулся в ту сторону, где прятался мой новый кореш.
- Табо, выходи! Эти многоуважаемые дамы оказали нам честь своим гостеприимством, - я говорил весело и задорно и искренне надеялся, что это подбодрит гиена и он не рванёт куда подальше, поджав хвост. - Я уже замолвил за тебя словечко, и им не терпится услышать историю нашего знакомства в твоём исполнении!
Надёжнее было бы сходить за ним. Но я слишком устал. Приключение с оврагом, догонялки с огнём с гиеном на перевес - всё это не на шутку меня вымотало. Так что я предпочёл доверится своему другу.

Незнакомца звали Кивули. Имя ничем не примечательное и достаточно простое, на взгляд Кейлаш. Тот добавил слова благодарности за теплый прием. На это львица лишь закатила глаза, уж слишком он был вежлив и казался приторным, как сладкие ягоды. Если словам Ассаи она по большей степени верила, то этому мало знакомому проходимцу отнюдь.
Тем временем Джамила несколько нервничала, это было заметно по чересчур уверенному голосу и осторожным взглядам. Однако, также согласилась с компанией шелудивого зверя. Даже через пару мгновений спросила где же этот незнакомец.
Зеленоглазый сообщил, что гиен лучше расскажет историю их знакомства. В принципе это было очевидно, ведь известно, что эти звери более общительны и достаточно часто не следят за словами. Хотя, кто знает, может это также стереотип, который сегодня принято разрушить.
- Неужели ли не пора остепениться и не искать приключений, которые ничего хорошего не приносят? – промелькнуло в голове у кошки. Ей было всего три года, но она уже испытала столько всякий переживаний, что теперь ко всему относится с холодностью и старается не поддаваться на глупые провокации. Ей хочется остановиться и побыть обычной львицей, прожить скучную и серую жизнь.
Красногривый позвал своего друга и тот, как ни странно, не заставил себя долго ждать. Как будто только и ждал приглашения. Однако, из укрытия вышел достаточно небольшой гиен, он казался испуганным и беззащитным. Он присел рядом с Кивули, подняв лапу. Возможно, он ее недавно повредил. Тот поздоровался, синеглазая ответила кивком головы и дернула кисточкой хвоста. Сейчас слова были лишними, пусть для начала сообщит эту замечательную историю, в которой сошлись в дружбе два главных врага.
И незнакомец начал рассказывать: он искал еду и нашел след льва и пошел по нему. Это было логично. Кей слушала внимательно дальше, слегка склонив голову вбок. Она заодно изучала мимику и действия рассказчика, предполагая врет он или нет. Дальше гиен нашел этого льва, застрявшего в костях.
- Надо бы проверить что это за овраг… - подумала кошка, понимая, что раньше ничего подобного не встречала.
Дальше его рассказ оказался смешнее, чем львица ожидала, и она усмехнулась. Правда в глазах так и остались льдинки недоверия. Удивительно, но этот пятнистый спас того, кто с ним рядом. Из этого можно было сделать вывод, что не все гиены – бездушные твари, которым нужна только еда. Хотя и этот также планировал пообедать львом. Быть может, это просто обаяние красногривого? Все может быть, так что этот тезис еще до конца не опровергнут. На той территории водятся гиены, этот факт Кейлаш также отметила и запомнила, чтобы, если что, передать кому следует (как минимум Ассаи и, если встретит, то и Син). Заканчивался этот рассказ тем, что эти двое попали в пожар. И теперь уже лев спас гиена.
Похоже, стихия до водопоя не добралась, иначе бы они ее почувствовали. В глубине души кольнуло волнение о тех, кто был с ней некоторое время рядом.
Долг отдан – можно расходиться, но эти двое еще вместе. Возможно, потому что не отдали долг.
- Вы серьезно хотите принести добычу тем проходимцам? – решила спросить хищница, предполагая ответ. Она не доверяла этим двоим, но история получилась интересная. Этому гиену только сказки для маленьких львят слагать. Но свои мысли львица оставила при себе. А еще она не стала расстраивать странных друзей фактом того, что на этих землях они маловероятно, что встретят зебру или гну. И то, что им повезло попасть в лапы глупым и наивным зверям. Или может у этого Кивули есть какой-то магнетизм? Она перевела взгляд на льва, вглядываясь в его профиль. Но ничего не обычного не заметила.
Кейлаш казалось, что у этих двоих не дружба, а взаимовыгодный контракт. Но быть может, она ошибалась и просто забыла, что есть такое понятие. Больше светлошкурая добавлять ничего не планировала, давая возможность высказаться Джамиле и заодно, быть может, и Кивули есть что добавить.

Я успел было пожалеть, что предоставил рассказать нашу историю Табо, даже прежде, чем он начал. Да, он добрый малый, говорливый, но уж слишком простодушный. Его живая речь, ничем не скованная, откровенная, без ненужных прикрас, мне нравилась, но могла произвести отталкивающее впечатление на львиц (признаться, и я некоторое время привыкал). И всё же перебывать Табо и забирать свои слова обратно я не стал, заранее смирившись со всяким исходом.
Перед грядущей охотой нужно было отдохнуть. Так что пока мой новый друг удовлетворял любопытство одной из львиц своим рассказом, я положил голову на передние лапы и прикрыл глаза. Соблазн хоть ненадолго провалиться в сон, чтоб восстановить силы был силён, но я оставался на чеку, вслушиваясь в слова гиена и главным образом наблюдая за реакцией львиц, которым я не доверял не меньше, чем они - нам.  Я был готов в любой момент встать на защиту Табо, если он ляпнет чего-нибудь лишнего и тем самым спровоцирует львиц.  Да и без этого лишнего, я чувствовал, у зеленоглазой в любой момент могли сдать нервы. Это меня напрягало, хоть я и понимал, что ей, скорее всего, удастся сдержать себя. Но её нервозность могла доставить больше хлопот, чем равнодушие её подруги, в котором мне тоже чудилось что-то неладное.
Однако чем дальше Табо углублялся в прошлое в своей истории, тем менее настороженной становилась моя подозрительность. Я всё больше расслаблялся и под конец речи крокута мной овладела уверенность в том, что как только он умолкнет - мы с львицами будем квиты, и они отпустят нас (будто не я сам напросился в их компанию), как отпустили нас те гиены. Ага... Не тут-то было!
Вопросы, которых я никак не ожидал, заставили меня открыть глаза. Несколько мгновений мой взгляд выражал удивление, которое совсем скоро сменилось раздражением, поскольку я не мог понять, зачем задавать вопросы, ответы на которые столь очевидны. Но это всего несколько мгновений. И благо мой взгляд был направлен не на одну из дам, а где-то между ними, так что можно было понадеяться, что даже если они заметят моё замешательство, то не примут его на свой счёт.
- Кажется, вы невнимательно слушали моего друга, - сказал я, нехотя поднимаясь, и, приблизившись к Табо почти вплотную, сел у него за спиной, будто в очередной раз давая понять, что я готов защищать любые его интересы и не прощу пренебрежительного отношения к нему, хотя на самом деле я подошёл без особого умысла. - Что касается вашего вопроса, - я взглянул на голубоглазую львицу, - кажется, он вполне ясно выразился, что каждый из нас вынужден был поклясться своему богу. А подобного рода клятвы, как вам, я полагаю, известно, нарушать не принято, - я невольно перевёл взгляд на другую львицу и закончил фразу чётко выговаривая каждое слово, будто бы желая, чтоб эти слова навсегда отложились в её памяти (или, как минимум, заставили её задуматься), - кому бы они ни были даны, - тут я впервые и заметил, что смотрю на неё, потому что собирался перевести взгляд, чтоб теперь ответить на вопрос зеленоглазой. Наверно, моё секундное замешательство совпало с её замешательством, так что никто из нас ничего не заметил. - А ещё Табо не забыл упомянуть о пожаре, который, даже если бы до этого за нами следили (чисто гипотетически, ибо я считаю, что мы достаточно бдительны для того, чтобы заметить подобного рода "попутчиков"), заставил бы преследователей скрыться восвояси или в панике разбежаться, куда глаза глядят.
Я устал говорить. Думал на этом и закончить, но когда взглянул сверху вниз на макушку пятнистого, передумал. Хотел сказать, мол было их всего трое, делить добычу с сородичами они бы, наверняка, не захотели, а в таком количестве с ними справиться вполне реально... Но опыт показывал, что всякое утверждение порождает вопрос. А отвечать на вопросы мне надоело. В связи с чем я решил опередить их.
- Надеюсь, мы с Табо вам всё разъяснили насчёт наших странных отношений. Во всяком случае в той мере, в которой от нас могут требовать первые встречные, - сорвалось с языка, всё-таки. Но я себя за это не корил: смею предположить, они были о нас того же мнения, и если так, то я с этим мнением полностью согласен. Что я и поторопился высказать: - Так что теперь и мы, - так как мы находились в кругу моих соплеменников и я защищал интересы гиена, я позволял себе говорить от его лица, - хотели бы от вас кое-что узнать на правах первых встречных, - я улыбнулся улыбкой, которая возможна только в обществе тех, с кем больше никогда в жизни (а в лучшем случае - и после) не встретишься. - А именно: что это за земли? под чьей властью они находятся? где здесь можно поохотиться?.. И... пожалуй, этот вопрос объединяет все предыдущие: насколько, по вашей оценке, велика вероятность того, что мы с моим другом уйдём отсюда живыми и сытыми? - с этого и стоило начинать.
Я уже думал было снова лечь, пока львицы соображают ответы на мои вопросы, но при мимолётном взгляде на них мне вспомнился обрывок их разговора и имя Рейдена.
- И ещё: если среди вас есть Джамила или Кэйлаш... - я осёкся. Это должен был быть вопрос из серии "для очистки совести", но... я понятия не имел, что говорить, если кто-нибудь из них окажется Джамилой или Кэйлаш. Я не был готов к подобного рода разговору. И одна мысль о том, что он может состояться, заставила меня вздрогнуть. Но я быстро разубедил себя и продолжил. - меня просили кое-что сообщить этим двоим...
"Это абсурд. Это не могут быть они... Но почему тогда? Почему Рейден?"

Было заметно, что лев устал. Он положил голову на лапы и прикрыл глаза ровно до того момента, как львицы задали вопросы его спутнику или ему самому. Джами, кстати, решила предположить, что гиены наблюдают за ними. Это было маловероятно, по мнению светлошкурой, но почему бы и нет? Все это вызвало раздражение у зеленоглазого (как показалось Кэй), но это было временное решение. И поэтому переживать она не стала. Хищница лишь закатила глаза после слов о том, что они невнимательно слушали. Вряд ли хоть одна из львиц согласится с этим умозаключением, было как раз наоборот. Затем Кивули добавил, что клятвы богам нарушать не принято.
- Принято – не принято, сейчас такое время, что это все может считаться глупой сказкой. Некоторые даже не верят в Айхею. Но, наверное, эти двое из тех странных, которые являются правильными, - размышляла кошка, скривив губы и отведя взгляд.
Сама она уже давно перестала верить в судьбу и то, что Айхею следит за ними. Синеглазая привыкла быть самостоятельной и самой отвечать за свои слова и поступки. Но ничего подобного добавлять вслух она не стала.
Лев не собирался больше ничего добавлять (за исключением того, что вновь сообщил о пожаре, который, наверняка, разогнал всю слежку). Лично у Кейлаш уже и не было желания слушать: переливать из пустое в порожнее бесполезно. Даже если это вранье, поймать их все равно не удастся. Они умные и похоже, что лидер все-таки лев. Ведь за все время пятнистый не проронил ни слова. Огненногривый решил узнать информацию теперь от львиц: про земли, про охоту и прочее. Если бы светлошкурая уже была официально принята в жители прайда, она бы, наверняка, многое бы скрыла от лишних ушей. Но пока львица была лишь гостьей, так что можно было немного рассказать, в общих чертах:
- Вы находитесь на землях прайда, насколько большие его территории я не знаю, так как еще не успела их проверить…
Львица бросила взгляд на бывшую подругу, понимая, что ей вновь толком сказать нечего. Она, скорее всего, такая же чужестранка, как и эти двое.
- Насчет охоты тоже не могу точно сказать, хотя есть такое смутное сомнение… - Кей нахмурилась – что стада убежали в обратном направлении. Я так предполагаю, что Вы пришли оттуда? – она указала в сторону Темноземья.
- К сожалению, мы знаем мало, так как сами буквально не так давно на этих землях, - львица посмотрела на льва – но, если пройдете вниз по тропинке можете найти короля. И он, возможно расскажет Вам больше…
Спустя несколько мгновений лев задал странный вопрос насчет имен львиц. Кейлаш вновь нахмурилась и тихо проговорила:
- Я Кейлаш…
В мыслях промелькнуло:
- Вот и познакомились…

Эта львица с самого начала показалась мне несколько высокомерной. Её тон, жесты, взгляды отдавали неоправданной холодностью и меня всякий раз это раздражало. Возможно, моё впечатление было и ложным, но из-за усталости у меня не возникало желания искать истину. Та же история с нервозностью другой львицы. Мне приходилось просто терпеть, покуда их общество было мне необходимо. Отдохнуть, узнать полезную информацию - и свалить. Вот и весь мой план. Которому, однако, не было суждено реализоваться.
Во-первых, отдохнуть. Как я мог отдыхать, когда каждое мгновение мне приходилось следить за реакцией моих собеседниц и думать о том, что мне делать в случае, если мой новоиспечённый друг им чем-то не угодит?  Физическое напряжение, удвоенная внимательность - о каком расслаблении тут могла идти речь? Во-вторых, узнать полезную информацию. Каким образом? Эти дамочки, как выяснилось, осведомлены не лучше, чем я. Наиболее разговорчивая из них - и та отделалась общими фразами, в которых не было ровным счётом ничего стоящего. Табо, казалось, и то мог бы сказать об этих землях больше.
Тем не менее:
- Спасибо.
В-третьих, свалить. Как бы не так! Я сам перекрыл себе путь к отступлению. Но разве я мог подумать, что эти двое - Джамила и Кэйлаш?
Несмотря на то, что львицы не проявили особого интереса к моему заявлению, забирать свои слова обратно было поздно. "Дурацкая последняя воля мертвецов!" Говорить о смерти я не любил. Но что мне было делать? Молчать - нельзя, а растягивать всё, скрывать, мусолить... простите, но это мы уже проходили. Уж лучше "бить в лоб".
Но прежде чем "бить" необходимо просчитать последствия. Насчёт Кэйлаш у меня нет особых опасений. В худшем случае выпучит глаза, пробормочет что-то неопределенное, скажет "Не верю!" и успокоится. В лучшем промямлит "Ну помер, так помер - что здесь такого?" и ещё что-нибудь про круговорот жизни. А вот Джамилой надо быть осторожней. Эта может взбесится, уложить на лопатки, впасть в истерику, орать что-то невразумительное и все в этом духе. "Подстава..." Но пришлось смириться с участью вестника мертвеца и покориться своему долгу (хоть я и считаю, что со стороны умирающего - глупость перекладывать на плечи живых то, что они сами не сделали). Но прежде чем начать говорить, я подался вперёд, в очередной раз огораживая гиена от львиц (всегда лучше готовиться к худшему).
- Думаю, вам обеим знакомо имя Рейден? - я пристально посмотрел по очереди на обеих львиц и, только когда прочел в их взглядах узнавание, продолжил. - При нашей с ним последней встрече он упоминал о вас. Уверял, что в чём-то виноват перед вами, - он даже хотел было подробно объяснить мне в чём, но я тогда остановил его, полагая, что бедняге недолго осталось, так что не стоит ему растрачивать последние мгновения своей жизни на подобную брехню, учитывая, что я всё равно ничего не пойму, а те, кому предназначено послание, сами догадаются, в чём дело, - что ему стыдно, и если бы он мог что-то исправить, то непременно бы сделал это, - на удивление, мой голос не дрожал, я говорил все так же связно, хотя картины последних секунд жизни Рейдена все отчетливей рисовались в моей памяти. Я продолжал говорить так же твердо, как если бы мы виделись только вчера и наша разлука была бы кратковременной. - Он хотел бы встретиться и сказать всё это лично, но... не может.
Наконец мой голос стал и вовсе равнодушным, каким он обычно становится, когда речь заходит о смерти.
- Он погиб. Около полугода тому назад. Пал от лапы некого Рокана. Подробности этого убийства мне неизвестны. Я оказался рядом слишком поздно и уже ничем не мог помочь. Только выслушал последнюю волю и поклялся, что исполню ее. Мы с ним не были шибко близки, но отказать я не мог. Больше... больше я ничего не знаю. И не спрашивайте. Все рано не имеет смысла...
" Все рано не имеет смысла..." - после этих слов мне стало тоскливо. Не хотелось, чтоб львицы задавали лишние вопросы. Чтобы они начали причитать, реветь. Не люблю я этого. Все мое детство меня хоронили заживо. И теперь мне кажется, что мертвецам тоже противно, когда по ним плачут. Мертвецы любви не просят - просят лишь покой.

Отредактировано GM (2018-03-06 21:50:39)

Какой идиот придумал дурацкие клятвы, обеты, обещания, долг, хороший тон? А главное - зачем? Чтобы портить жизнь себе, связывая себя обязательствами, которые тебе не сдались ни в коем роде, и другим, навязывая им то, без чего их существование было бы куда более приятным. Для того чтобы я тратил свои силы, чтоб существа, которых я презираю, набили себе желудки свежим мясом. Для того чтобы львицы, которые тешили себя надеждами на счастье, пришли в отчаяние. Отвратительно. Я было дал себе слово, больше не связывать себя обязательствами. Дал слово...
"Бред!"
Всё прошло как нельзя благополучно: Кэйлаш хоть на время и потеряла самообладание, но совсем скоро взяла себя в лапы, а эта Джамила сбежала, никому не причинив вреда. На лучшее и рассчитывать было нельзя, однако моё настроение было бесповоротно испорчено. Тем более, что во мне проснулась жалость к этим двоим и мне захотелось утешить их добрым словом, ибо я столкнулся со своей вечно проблемой: как только дело заходило о смерти, я понятия не имел, что надо говорить. Общие фразы, конечно, были мне знакомы, но я ими брезговал. А в душе - пустота. Не могу я соболезновать, потому что делу этим не поможешь. Какой в этом тогда смысл? Мёртвых словами не воскресишь, а живые и так всегда успеют себя пожалеть.
"Выходит, я анархист и циник..."
Я с трудом сдержал усмешку. Пришлось всё-таки заговорить.
- Прошу прощения за то, что принёс дурные вести, - почти искренне.
Наткнувшись взглядом на Табо, вспомнил о его существовании (его запах уже успел приестся мне за время нашего знакомства). Впервые его присутствие вызвало во мне раздражение, напомнив об очередной клятве. Совсем недавно мысль о собственной связанности меня успокаивала, но сейчас я с большим предпочтением готов был отдаться в когтистые лапы смерти, чем чувствовать себя скованным. Тем более, что я никому не нужен, никто по мне горевать не будет и никому я не стану передавать последние слова.
Мне было решительно нечего больше сказать. Я хотел было разыскать короля, о котором говорила Кэйлаш, но в ту сторону, куда она показала, убежала Джамила. Пересекаться с ней снова мне не хотелось, так что я избрал противоположное направление. Мне было всё равно, куда оно ведёт. Я пошёл вперёд. Оставлять гиена позади было опасно, но я как-то даже не подумал об этом.
--------->Заводь