Ночь после боя пришлось провести на открытой местности, вздрагивая от каждого шороха. От попыток подремать стало только хуже - теперь глаза сами собой закрывались, и было сложно понять реальность вокруг или уже сон, ничем от неё отличающийся. Одна и та же бескрайняя саванна и шорох ветра и песка. Шаманы говорили, что это язык духов и тот, кто умеет его слушать, может познать все секреты мира. Син интересовал только один секрет - местоположение любого водного источника. Но шаманом она не была, и, слушая шорохи и оглядываясь по сторонам, больше боролась со сном, чем занималась поисками. Долго это продолжаться не могло. Она либо упадет в пыль, либо в воду.
"Утонуть при этом было бы особенно забавно". - львица фыркнула, посмеиваясь представившейся картине.
Удача улыбнулась раненной львице, и послала ей своих вестников. Пара мелких птичек пролетела над её головой, явно снижаясь. Они были отнюдь не первыми, и только эти маленькие пернатые подсказки позволяли не терять надежды. Следование за ними оказалось продуктивным - на горизонте полоска неба пересекала землю, отражаясь в воде ручья.
Когда темношкурая отразилась в воде, пугливые пичужки уже собрались в маленькую стайку на другом берегу, обсуждая появление чужачки. Конечно же, кровавые потеки и корка на её теле привлекли их внимание. Кое-как опустившись на берег, львица принялась пить, подергивая ушами. Шумный щебет раздражал куда больше насмешек. Перестав пить, Син подняла глаза на птиц, удерживая взгляд самой громкой из них. Та начала пародировать "царя зверей". Громко. Бьет прямо по нервам.
Рык самки, конечно, не столь пугающ, как самца, но лев остается львом, независимо от того, есть у него грива или нет.
В воздух взвились перья, щебет на мгновенье стал почти оглушающим, но птицы бросились в разные стороны, и наступила тишина. Только журчание ручья и шелест ветра. И жужжание мух, ползающих по морде и бокам львицы. Проклятые твари всегда слетались на кровь.
Оставшись сидеть на том же месте, Син принялась смывать кровь, вылизываясь и поливая раны водой.

Если бы у источника всё ещё остались птицы, за их гомоном нельзя было бы услышать тихие шаги незнакомки. Она не кралась и вообще не выглядела сколько-нибудь опасной, особенно по сравнению с противника в недавнем бою. Син встала и выпрямилась, прищуриваясь, глядя на львицу. По морде стекали капли красной воды, которая так и не смогла до конца смыть засохшую корочку крови. Похоже, та серьезно испугалась крупной львицы, которая так значительно от неё отличалась и выглядела так угрожающе. Возможно, этот необычный медовый окрас стандартен для этих земель, тогда Син выглядит особенно пугающе: чужачка, крупная, вся в крови, на их землях. Кого она уже успела убить? Эту бедняжку нельзя было винить.
- Добрый день, Вам нужна какая-то помощь?
Этот вопрос прозвучал настолько неожиданно, что темношкурая не смогла скрыть своего удивления и её брови поползли вверх:
- Мне? Это ты выглядишь как заблудившийся котенок. Ты отбилась от своего прайда?
Конечно, это незнакомка могла быть ещё одной охотницей на доверчивых путников. Слишком недавно и недалеко произошла встреча с каннибалами. Либо они побирались на границах с прайдом, подъедая изгнанников и сбежавших детишек, либо земли вокруг не могут прокормить достаточно стад даже для пары-тройки львов. Если львица не ответит на поставленный вопрос - она достаточно умна, чтоб не выдавать свой народ. В родном прайде Син львятам с самого детства рассказывают, что тот, кто расскажет чужаку любую информацию о прайде будет проклят. Обычное средство защиты, вбиваемое детям в голову. А вот если начнет лгать - скорее всего, она ещё один противник. И хорошо если она здесь одна. Хотя даже с одной львицей шанс справиться крайне мал - после боя, мучаясь от ран и усталости.
- Чем ты мне поможешь? - Син пренебрежительно пожала плечами, на мгновение поморщившись от боли, и склонила голову на бок. - Если ты пришла к воде, я не буду тебе мешать. Как ты видишь, я не совсем в состоянии тебе помешать, что бы ты ни собиралась делать. - львица ухмыльнулась и снова намочила лапу, продолжив оттирать кровь с морды.

Чем больше говорила медовая львица со столь же медовыми речами, тем меньше ей было доверия. Да, конечно, целитель, совершенно случайно оказавшийся в нужном месте в нужный час и совершенно безвозмездно предлагающий свою помощь, не задавая лишних вопросов, это же совсем не подозрительно. Это даже не сказка.
Так и замершая на морде усмешка стала особенно кривой, когда львица почувствовала, как очередная гадкая муха пробежалась по только что отмытому от кровавой корки плечу. Прямо по распоротой когтями коже. Чувствовалась каждая лапка. Это было настолько мерзко, что возникло желание броситься в ручей с головой. Бросив беглый взгляд на воду, Син в очередной раз отметила свою восхитительную красоту. Тени под глазами с каждым часом становились всё отчетливее, а в царапинах на переносице, уголке левого глаза и скуле снова выступила кровь. Да уж, помощь и какие-нибудь травы бы не повредили.
- Ле-е-ека-а-арь, - раненая львица нарочно проговорила это медленно, растягивая гласные. Она не издевалась, нет. Скорее просто пыталась распробовать это слово и определить, как хорошо оно сочетается с образом сидящего перед ней доброго духа. - Одинокий бродячий целитель, готовый помочь каждому встречному. Который появился именно тогда, когда сильнее всего мне нужен. Что же ты хочешь, в обмен на свою помощь?
Хотелось поверить. Просто поверить и сдаться, позволив этой незнакомке делать всё, что ей только взбредет в голову. Бороться ни физически, ни словесно сил не было. Но инстинкт самосохранения кричал, что нельзя так просто подпускать излишне доброжелательных личностей к себе. Возможно, в заданном Син вопросе внимательный собеседник мог даже заметить нотки отчаянья.
- Сейчас я мало что могу тебе предложить, кроме клятвы справедливо отплатить. А это, увы, не много.
Решившись, темношкурая сама сделала шаг к Анастейше. Она всё ещё ждала подвоха, но решила, что риск быть обманутой этой львицей не столь велик, как умереть от какой-нибудь заразы.

Син с молчаливым интересом наблюдала за действиями медовой львицы. Вместо того чтоб попытаться напасть, воспользовавшись возможностью, она поспешила переправиться на другую сторону ручейка. Её движения были каким-то... нескладными. Словно... немного дергаными. Несовершенными, словно ей не приходилось долго и упорно тренировать собственное тело, чтоб суметь выжить. Это волнение, последствие какой-то травмы или особенность характера? Но какие-то травы она нашла быстро и без колебаний, так же, прекрасно зная, что делает, набрала воду в лист. Она действительно целитель... но не факт, что собирается именно лечить.
Львица устало прикрыла глаза: "Хватит. Хватит, паранойя, уймись."
Выслушав слова целительницы, темношкурая послушно легла, отметив, что та перешла на "ты" и, кажется, стала немного увереннее.
- Син. - представилась негромко и так же кратко, внимательно наблюдая за каждым действием новой знакомой. - В любом случае, тебе следует позже предупредить свою семью, или прайд, или с кем ты там живешь, что рядом с вашими территориями бродят каннибалы. Западнее, всего в половине дня пути.
Пауза после этих слов получилась, наверное, слишком зловещей, но Син просто с любопытством рассматривала травы, пытаясь вспомнить, видела ли что-то подобное у целителя в родном прайде. Хотя сейчас она так далеко ушла от родных земель, что многие растения и даже животные были ей незнакомы. Сколько уже прошло с того момента, как она покинула прайд? Два года? Больше? Меньше?
- Мне нужно это разжевать? - темношкурая кивнула на травы, - Не прими меня за шпионку, пытающуюся выведать у тебя, где находится твой дом. Я бы охотно обошла его стороной, не желая ни с кем связываться в ближайшее время. По очевидным причинам. Но ты не похожа на того, кто путешествует в одиночку. Да и кто бы отпустил целителя, вы всегда были ценнее воды в засуху. Поэтому я просто надеюсь, что ты поверишь мне, и предостережешь остальных.
"А ещё становление целителем было единственным способом остаться в прайде для слабаков, не способных пройти посвящение." - Син внимательно посмотрела в глаза Аны, гадая, какие выводы та сделает из этих слов.

Ана отнеслась к предупреждению серьезно. Хорошая девочка. Интересно только, откуда рядом с их землями появились столь нежелательные элементы?
- Сейчас будет щипать.
Темношкурая ухмыльнулась, приподняв уголки губ со стороны целого глаза.
Все проводимые целительницей манипуляции Син терпела, внешне оставаясь совершенно спокойной. Лишь шкура на загривке несколько раз дернулась, когда на спину полилась вода. Запах принесенных медовой львицей трав стал ещё сильнее, и даже не видя, что там происходит за спиной, темношкурая поняла, что целительница раздирает листья на мелкие клочки, пытаясь выделить больше сока. Запах можно было назвать как минимум резким и неприятным, но новая знакомая наверняка не раз уже проводила подобную процедуру, потому что даже не чихнула. В отличие от Син, которая долго боролась с этим желанием, оскалившись и прижав уши, но, наконец, не выдержала.
- Апчхи!
Из-за того, что недавняя воительница дернулась лишний раз, края только что промытых ран немного разошлись, а на рубцах, немного сливающихся с цветом шкуры, выступили бусинки крови. И вот только после того как Ана прикрыла их листьями, Син наконец оценила предупреждение про "щипать". По спине словно ударили горящей ветвью. Рык сдержать не удалось. Пожалуй, если в окрестностях и был кто-то, то услышав рев разъяренной львицы, он должен был развернуться в другую сторону и полететь отсюда быстрее ветра.
- Ох, теперь я... понимаю, зачем ты предупреждала. - слова были процежены сквозь зубы, а сама львица попыталась повернуть голову и глянуть что там с её спиной, но быстро оставила эти попытки, как только почувствовала, что от таких изворачиваний боль только возвращается. - Извини, если напугала.
Взяв лапой один из оставшихся листьев, Син отправила его в рот, надеясь, что горечь отвлечет от прочих ощущений. От неё действительно сводило скулы и, кажется, немного немело небо и язык, но терпеть было можно. Пожевав лист до состояния комочка кашицы, львица сплюнула его обратно на лапу и стала осторожно прикладывать к царапинам у кожи глаза. Внутренний уголок левого глаза, переносица и скула были тщательно обработаны. Самого глаза она не касалась, боясь даже представить, какую боль тогда испытает от этого сока. Благо сам глаз был цел и невредим.
- Если ты хочешь узнать, сколько крови я потеряла... - львица отложила в сторону изжеванный и немного окровавленный комочек, тоскливо поглядывая на ручей, в котором могла бы увидеть своё отражение. - Достаточно. Жажда, головокружение, потемнение в глазах, сонливость - всё уже пережито этой ночью. Кровотечение прекратилось, я смогла утолить жажду, осталась только усталость от долгой дороги недосыпа. Встреться мы ночью у тебя, возможно, было бы больше работы. Не встреться мы вовсе... Что ж, спасибо Айхею. И тебе.
Очередные травы Син рассмотрела уже без интереса. Целитель в родном прайде мог лишь обработать раны, предотвращая попадание в них всякой заразы, а позже лишь отмахивался и отправлял отдыхать, без всякой подкормки. Целебные травы были строго лимитированы, а доставались с огромным трудом, ведь некоторые из них росли не на берегах безопасного оазиса прайда, а ближе к соленым рекам или и вовсе посреди камней и пыли, в которых можно было встретить так же и чужака, и гиен.
- Что это? И... что такое профилактика? - кажется, старый ворчливый целитель так же использовал это слово, но из его уст оно звучало как громогласное заклинание. А эта подмигивающая львица почему-то напомнила подростка, подбивающего товарища попробовать украденный из логова шамана неизвестный гриб.

Пристыженная целительницей, большая сильная львица притихла как нашкодивший котенок. Надо же было не утерпеть и испортить все труды медовой. Хотя, судя по улыбкам - её это не злило, что странно. И вся эта лишняя профилактика, любезные объяснения, подробные вопросы, как в разговоре с впервые поранившимся котенком - всё это свидетельствовало о чрезмерной доброте собеседницы. Или нарушениях в развитии, но тут скорее уже темная начинала чувствовать себя тупым котенком.
Объяснения Аны были для неё не слишком понятны, скорее даже наоборот. Причиной тому были как малознакомые слова, так и обычная невнимательность. Син была поглощена своими размышлениями, пытаясь сделать выводы после этого непродолжительного общения.
Молча выслушивая объяснения, львица уже жевала предложенные травы, с некой обреченностью думая, что сегодня превратиться в антилопу. И скорее всего, пробудет ей или падальщиком ещё несколько дней, потому что охота с такими ранами будет крайне затруднительна.
- Не хочешь пойти в гости к нам в прайд, чтобы ты могла спокойно отдохнуть?
Только что проглоченная трава пошла не в то горло. Львица распахнула глаза, приоткрыв пасть и выдавив из себя невнятный хрип, после чего постучала себя лапой по груди и закашлялась. С одной стороны, это несомненно был позор, с другой же - несколько секунд на размышление и принятие ответа.
Если бы не раны, Син не раздумывая отказалась бы от такого предложения. В последний год она превратилась в параноика и не ждала ничего хорошо от чужих групп. Даже если эта девочка... кхм, эта львица... даже если она действительно так добра как кажется, то это отнюдь не значит, что её семья такая же. Почему то же она здесь одна. Кто, в здравом уме, отпустит целителя в одиночку слоняться за границами? Но Син действительно нужно было найти убежище и залатать раны. Хотя бы пару дней поспать, а не дергаться от каждого шороха. Но что она могла им предложить? Охотница из неё всегда была неважная, а сейчас она даже мышь поймать не сможет.
Львица давно прокашлялась и смотрела на свою медовую собеседницу, не отводя взгляда, склонив голову на бок и явно  задумавшись. Наконец, она начала говорить, крайне мягким голосом и делая паузы, на случай, если Ана захочет что-то вставить:
- Я благодарна тебе за это приглашение, Ана. Но можешь ли ты говорить от лица вашего лидера? Я вижу, ты через чур добра... И я не приму никаких отрицаний. Но ты должна думать не о чужаках, а о своей группе. Сейчас я буду являться только лишним голодным ртом и не хочу, чтоб ты по доброте своей вызвала гнев своей семьи. Я могу поделиться с вами лишь информацией о пройденном мной пути и тех каннибалах, больше от меня не будет никакого проку... И, прости меня, если это слишком личный вопрос, но почему ты ушла от своей группы в одиночку? Скорее даже, что произошло, если они отпустили целителя?

Отредактировано Син (2017-11-12 20:07:25)

Наконец Син перестала колебаться. Хотя скорее просто устала. Если эта девочка... "О духи, я же ещё не настолько старая! Или во мне говорит моё высокомерие?" Так вот, если эта юная целительница так жаждет подставить свою шею под оплеухи родного прайда - пожалуйста. Это её дело. Можно хотя бы попробовать, а не проводить ещё одну ночь забившись в какую-то щель и бредя.
Дослушав Ану, львица опустила голову и вздохнула, в очередной раз за этот день почувствовав себя дурой. Нет, она всё же не могла подставить этого невинного подростка с добрейшей душой. Сейчас Син верила своей спасительнице уже безоговорочно. Наконец, львица поднялась на лапы и сделала пару пробных шагов, проверяя как сильно кружится голова и не подступает ли уже обещанная слабость от трав. Лапы гудели, но скорее оттого, что после трудного перехода львица позволила себе краткий отдых, а теперь опять собиралась в путь. Пара сотен шагов и всё будет в порядке. Пара тысяч и возможен ночлег в безопасности и компании.
Син подошла к медовой львице, с потаенной тоской отмечая, глядя сверху вниз, насколько маленькой и ладной та была, по сравнению с украшенной шрамами великаншей. Конечно, это было преувеличением, но такая разница в размерах преследовала одиночку с самого детства, когда они с сестрой здорово выделялись на фоне прочих девчонок. И здорово задевала.
- Я постараюсь сделать всё возможное, чтоб ты не пожалела о своей доброте. Я врядли смогу отплатить тебе этот долг в нынешнем состоянии, но не сомневайся - я приду на помощь, если узнаю, что она тебе нужна, где мы не встретились. - выдержанная пауза лишь подчеркивала пафос этой благодарственной речи, что несколько смущало, но Син старалась не подавать вида. - Показывай дорогу. И если твои родичи будут не слишком рады тому, что их блудная дочь привела с собой чужака, ни в коем случае не вмешивайся.